В Казахстане вскрыли масштабную схему трансграничных переводов, где деньги проходили через платежные организации, маскировались под легальные операции и выводились в пользу онлайн‑казино, передаёт Tengrinews.kz со ссылкой на Агентство по финансовому мониторингу.
Как работала схема
Для реализации схемы владельцы финтех‑сервисов использовали "серые" POS‑терминалы и Terminal ID, приобретенные на основании фиктивных договоров с букмекерскими конторами.
"На сегодняшний день установленный объем нелегальных операций превышает 600 миллиардов тенге. В противоправную деятельность оказались вовлеченными более 20 платежных организаций, а также отдельные должностные лица банков второго уровня", — говорится в сообщении.
Одновременно ликвидирована деятельность сall-центра, обеспечивавшего техподдержку четырех онлайн-казино и предоставлявшего консультации по операциям с деньгами. В его незаконную работу было вовлечено 120 лиц из числа граждан Казахстана, России, Беларуси, Испании и Вьетнама.
Кроме того, организаторами сall-центра создана гемблинговая партнерская программа, через которую осуществлялись прием и вывод средств в криптовалюте. Её оборот превысил 200 миллионов USDT.
Аресты и обыски
"В ходе реализации указанных мероприятий проведено свыше 70 обысков, по результатам которых изъяты вещественные доказательства. С санкции суда в отношении девяти фигурантов, в числе которых советник руководителя ОЮЛ "Ассоциация платежных организаций", избрана мера пресечения в виде содержания под стражей", — рассказали в АФМ.
В настоящее время готовятся материалы для объявления в международный розыск еще восьми лиц, в числе которых иностранные граждане. Иная информация, в соответствии со статьей 201 УПК, разглашению не подлежит.
Напомним, ранее в Алматы были осуждены организаторы онлайн-казино PokStars и LuckyShark. Как сообщили в АФМ, ставки принимались через банковские переводы, после чего участникам предоставлялись логин, пароль и ссылка для доступа к азартным играм. Денежные операции проводились через банковские карты, оформленные на родственников и третьих лиц, включая граждан иностранных государств (дропперов).
Врач и учёный Ислам Салиханов провёл исследование паллиативной помощи в Казахстане и понял, что из-за географических особенностей и менталитета западные модели хосписов не всегда подходят нашей стране.
Как облегчить жизнь тысяч пациентов и учесть наши реалии, учёный рассказал в интервью корреспонденту TengriHealth.
На задворках медицины
Паллиативная помощь — не самое очевидное направление для научной диссертации. Ещё во время учебы в институте Ислам понял, что, как он сам выражается, эта сфера остаётся на задворках медицины. И когда после магистратуры молодой человек решил подавать заявку на европейскую программу Марии Складовской-Кюри, выбрал именно паллиатив — по условиям гранта нужно было исследовать актуальную для своей страны тему.
О спикере: Ислам Салиханов — врач-хирург. Окончил медицинский университет Астана. Магистр общественного здравоохранения (Школа Медицины Назарбаев Университета). PhD по направлению общественное здравоохранение (Университет Базеля, Швейцария). Сейчас — врач по клиническим исследованиям (Университетская клиника Базеля, Швейцария).
Салиханов поступил в докторантуру в Швейцарии но, чтобы погрузиться в контекст, ездил по хосписам и отделениям паллиативной помощи в разных регионах Казахстана, проводил глубинные интервью с врачами, медсестрами и родственниками пациентов.
— Ислам, до того, как появилась идея провести исследование, вы бывали в хосписе?
— Никогда, и, конечно, не забуду свои первые впечатления от посещения этого места. Сначала ты знакомишься с персоналом, понимаешь, что эти люди вкладывают в работу не только силы, но и душу. Узнаёшь об их проблемах: нехватке персонала, финансирования, вещей и лекарств, без которых не могут обходиться пациенты.
Потом, когда мы начали ходить по палатам, я увидел людей, нуждающихся в паллиативной помощи... Ты становишься другим человеком.
Осознаешь, что конец жизни — это тоже жизнь. И мы должны сделать всё, чтобы сохранять достоинство человека до последнего дня.
Не все уйдут мгновенно — от инфаркта или инсульта. Многие уходят из жизни — постепенно, на протяжении нескольких месяцев, а иногда и лет. Поэтому общество и государство должно понять важность паллиативной помощи. Девиз паллиативной помощи актуален для каждого: "Добавить жизни к дням, а не дней к жизни".
Реальная цена болезни
— О чём спрашивали родственников пациентов?
— Мы делали акцент на финансовой и бытовой стороне, пытаясь определить реальную цену болезни. Нас интересовало совокупное бремя, которое ложится на плечи родных, — это не только материальные расходы, но и огромная физическая и морально-психологическая нагрузка.
Как болезнь близкого влияет на ваш семейный бюджет? Как вы разделяете обязанности по уходу в вашей семье? Как вы совмещаете работу и уход? Чего вам не хватает сегодня? Что вы бы хотели получить? Какую долю зарплаты вы тратите на лекарства и уход?
Мы выяснили, что до 40 процентов от месячной зарплаты семьи тратят на лекарства и средства уход, и это при том, что часто они входят в гарантированный объём бесплатной медицинской помощи.
40 процентов — это не максимальный предел, а средняя цифра. А по стандартам ВОЗ, карманные расходы населения на здравоохранение, которые равняются этой отметке, считаются катастрофическими.
Это цифра актуальна для 2022-2023 года, с тех пор тарифы на паллиативную помощь немного выросли, денег в этой сфере стало больше, но всё равно проблем предостаточно. Усилия системы здравоохранения по-прежнему направлены лишь на продление жизни.
Живём дольше — болеем чаще
— Такое отношение объяснимо. Медицина в принципе заточена на то, чтобы спасать. Тем более Казахстан — страна с молодым населением, а паллиатив чаще ассоциируется со старостью и уходом из жизни.
— Но это не значит, что нам рано об этом думать. Не все паллиативные пациенты пожилые. Это неизлечимо больные дети, молодые и среднего возраста люди с онкологией, с тяжёлыми формами сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета и так далее.
Ислам Салиханов. Фото из личного архива
Да, Европа и Азия стремительно стареют уже сейчас. Мы пока демографически молодая страна — средний возраст казахстанца около 32 лет. Но население мира в целом живёт дольше, и Казахстан не исключение — это глобальный тренд. Значит, бремя хронических заболеваний, о которых я говорил, постепенно будет расти. Это уже создаёт колоссальную нагрузку на систему здравоохранения.
По мировым данным, около 60 миллионов человек ежегодно нуждаются в паллиативной помощи и 80 процентов из них живут именно в развивающихся странах, к которым относится и Казахстан.
Мы должны готовить сани летом: если здравоохранение не создаст качественную систему паллиативной помощи сейчас, то через 20–30 лет, когда наше население постареет, мы столкнёмся с кризисом в медицине.
Тема смерти — табу
— Что вас больше всего удивило? Были какие-то наблюдения, которые стали открытием?
— В Европе практика хосписов и домов престарелых со сложной дорогой системой финансирования — это норма. Нет ничего зазорного в том, чтобы привести в такое учреждение пожилых родителей. Профессиональный уход в стационаре считается благом.
Я понимал, что в нашем обществе эта тема до сих пор табуирована, но не предполагал, что фактор менталитета настолько серьёзно влияет на развитие и отношение к паллиативной помощи.
Люди в интервью признавались, что не говорят знакомым и даже родственникам, что их близкий находится в хосписе, хотя, по сути, это такая же специализированная больница.
Я часто ездил на такси в хоспис в Астане, и однажды разговорился с водителем. Когда он узнал, что это за больница, стал руками махать: "Никогда в жизни не отдам сюда родителей. Зачем тогда им дети и внуки?!" Это очень типичная ситуация. Хоспис до сих пор ассоциируется только со смертью.
И намерение поместить туда родственника воспринимается как нечто постыдное, как предательство. Близкие будут измотаны морально, физически и материально, но предпочтут самостоятельно ухаживать за больным.
Мы поняли, что фактор менталитета критически важен, и именно он лёг в основу рекомендаций, которые мы разработали для адаптации системы под наши реалии.
Как в Европе не получится
— Вы считаете, что у Казахстана свой путь развития паллиативной помощи и он отличается от западного. Дело именно в нашем менталитете?
— Менталитет — один из факторов. Но я действительно убеждён, что нет смысла слепо копировать западные подходы — они нам не подходят.
Вопрос ресурсов. Строительство сети хосписов и домов престарелых по всей стране, как это часто делают в Европе, — невероятно дорогая затея. В Казахстане просто нет таких бюджетов.
Уникальный географический контекст. Казахстан занимает огромную территорию почти с самой низкой плотностью населения в мире — около семи человек на квадратный километр. При этом почти 40 процентов нашего населения живёт в сельской местности. Мы физически не можем построить специализированный центр в каждом ауле.
Менталитет и культурный аспект. В Казахстане сильны родственные связи, у нас большие поддерживающие семьи. Люди хотят самостоятельно ухаживать за близкими, поэтому нужно развивать хосписы на дому. Подготовка членов семьи — одна из ключевых рекомендаций нашего исследования.
Курсы для семей и мобильные бригады
Ислам говорит, главная рабочая сила паллиатива — родственники пациентов. Ситуация типична для всего мира, но в Казахстане проявляется особенно. Поэтому одна из основных рекомендаций исследования — упор на всеобъемлющее образование.
— Каким образом может быть выстроена эта система?
— Семьи искренне хотят ухаживать за своими близкими самостоятельно, но часто не понимают, как это делать. Не знают, как правильно перевернуть лежачего больного, как обработать пролежни, как кормить пациента с нарушением глотания или как купировать болевой синдром. Поэтому мы предложили внедрять два взаимосвязанных инструмента:
Образовательные курсы для членов семей, где обучают не только технике ухода за пациентом, но и навыкам самопомощи. Важно сохранить собственное физическое и ментальное здоровье в этот непростой период. Это могут быть онлайн-курсы, видеоуроки, тренинги в поликлиниках.
Обучение медицинского персонала базовым навыкам паллиативного ухода.
Развитие сети выездных мобильных бригад, которые будут обеспечивать регулярный патронаж и обучать родственников, как действовать в конкретной ситуации.
Это решение "убивает двух зайцев": оно экономически эффективно для казахстанских реалий и соответствует нашей культуре и традициям.
Паллиатив — это социальная, материальная, медицинская, моральная поддержка не только самого пациента, но и всей семьи.
Опыт Швейцарии
Сейчас Ислам живёт в Швейцарии, и демографический контраст здесь ощутим: средний возраст населения составляет около 43 лет — на 11 лет больше, чем в Казахстане. Доля пожилых людей в стране гораздо больше, поэтому даже при развитой сети домов престарелых и хосписов невозможно обеспечить всех местом в таких учреждениях.
В Швейцарии на базе хосписов проводятся регулярные бесплатные курсы для родственников: их обучают не только техникам ухода на дому, но и психологической самопомощи.
Вкупе с работой выездных мобильных бригад это создаёт эффективную систему: медики контролируют процесс, а обученные близкие обеспечивают качественную заботу дома 24/7.
Что нужно изменить сейчас
— Ислам, вы провели исследование, опубликовали несколько научных статей, а что дальше?
— Главная ценность науки — это доказательства эффективности и востребованности тех изменений, о которых мы говорим. Раньше сферу паллиатива никто не исследовал.
Мы сделали это вместе с президентом Казахстанской ассоциации паллиативной помощи Гульнарой Кунировой и её коллегами и разработали рекомендации для Минздрава. Они стали основой Дорожной карты развития паллиативной помощи в нашей стране.
Я не скажу, что это результат только нашей работы, но подвижки уже есть.
В этом году повысились тарифы на паллиативную помощь. Появились новые виды опиодных обезболивающих, их доступность — одна из ключевых проблем, на которую мы тоже хотим обратить внимание.
Но всё равно в паллиативе остаётся масса проблем, которые нужно решать. И здесь важны политическая воля и системный подход. Без поддержки государства и общества эта сфера не сможет развиваться.
А к любым изменениям нужно подходить с умом, так мы можем построить экономически эффективную и подходящую нашей культуре систему. Очеловечить её, сделать видимой и более значимой. И тогда люди начнут понимать, что паллиативный уход — это не про смерть, а про жизнь до конца жизни.
Читайте также:
Паллиативная ответственность: чтобы тяжелобольные казахстанцы не умирали в муках
"Ты живешь не зря". Честные истории о донорстве костного мозга
"Последние камни добрасываю". Разговор с одним из старейших врачей Казахстана о возрасте и профессии
Восстановление лесов, борьба с опустыниванием и поиск устойчивых решений — сегодня это не просто научные термины, а вопросы экологического будущего Казахстана. Об этом хорошо знает Игорь Кочегаров – заведующий отделом воспроизводства лесов и защиты леса КазНИИЛХА имени Алихана Букейхана. Он больше пятнадцати лет наблюдает, как в Казахстане появляется молодой лес.
— Игорь Сергеевич, вы пришли в лесную сферу не случайно? Это был осознанный выбор?
— Если честно, путь получился менее прямым, чем кажется в официальной биографии. Скорее серия маленьких решений. Когда работал мастером, многое казалось сложнее, чем есть на самом деле. Лес реагировал по-своему. В какой-то момент захотелось смотреть на привычные процессы уже исследовательским взглядом.
Иногда идёшь по участку, который ещё недавно был почти пустым, и вдруг накрывает чувство тихой причастности. Видишь, как культура тянется, как меняется структура травостоя, как почва постепенно оживает. Это ощущение оказалось сильнее любых карьерных планов.
Работа в институте только усилила его. Появляются новые технологии, обсуждаются темы, о которых раньше почти не говорили. И каждый раз снова приходится сомневаться, искать, сравнивать. Всё это и делает профессию живой.
— Как за эти годы изменилось отношение к лесу в Казахстане?
— Люди стали смотреть на лес шире. Раньше он воспринимался скорее как ресурс. Сейчас всё чаще видят в нем систему, от которой зависит устойчивость почв, комфорт жизни и даже местный климат. Появилась ответственность, и это одно из самых важных изменений.
— Какую роль леса Казахстана играют в борьбе с изменением климата и опустыниванием?
— Даже сравнительно небольшие лесные площади у нас работают как сильный стабилизатор. Они удерживают влагу, смягчают ветровую эрозию, помогают почве не разрушаться. На севере это особенно заметно. Там, где лес сохраняется, мягче микроклимат, стабильнее снежный покров, больше влаги весной.
В степных районах защитные полосы действительно тормозят продвижение сухих зон. И есть углеродный аспект. Молодые культуры довольно быстро начинают фиксировать углекислый газ, а зрелые насаждения становятся долговременными резервуарами углерода. В условиях более резкого климата это становится критически важным.
— Почему сегодня так много говорят о технологии выращивания сеянцев с закрытой корневой системой?
— Потому что эта технология дает больше контроля над качеством. Корни сформированы в ком, растение почти не травмируется при пересадке, что для нашего климата очень важно. Мы можем стандартизировать субстрат, питание, контролировать размер корневого кома и получать более предсказуемые результаты.
И появляется возможность расширять сроки посадки. Раньше приходилось подстраиваться под короткое окно. Сейчас можно выбрать оптимальный момент и иногда даже механизировать часть работ.
— Институт реализует проект при поддержке Фонда науки. Какие результаты уже есть?
— Построили теплицу под наши климатические условия, провели обследование культур в регионах с разной степенью засушливости. На опытных участках приживаемость повысилась примерно на 10–15 процентов. Это результат и более качественного посадочного материала, и корректировки агротехники.
Грант позволил выстроить цепочку от выращивания до мониторинга в поле. Такой подход дает более ясное понимание, какие решения работают лучше.
— Можно ли считать технологию ЗКС универсальной для разных регионов Казахстана?
— Мы продолжаем изучать ее глубже, но уже видно, что она подходит для большинства условий, хотя нюансов много. В засушливых степях эффект особенно заметен. В северных и центральных регионах приходится внимательнее работать с субстратом и режимами выращивания. На юге большую роль играет выбор срока посадки.
Технология гибкая, но всегда требует адаптации под местные особенности.
— Какие направления исследований станут ключевыми в ближайшие годы?
— Адаптация лесов к климатическим изменениям. Восстановление деградированных земель. Дальнейшее совершенствование подходов ЗКС, чтобы технология давала стабильно высокое качество. И цифровой мониторинг – спутниковые данные, дроны, сенсоры. Они позволяют видеть динамику леса иначе.
— Как привлечь молодежь в лесную науку?
— Нужно показывать, что это не про прошлое, а про будущее. Когда студент видит реальный результат своей работы, интерес появляется сам. Большую роль играют наставники и нормальные условия для молодых специалистов. Если у человека есть возможность пробовать, ошибаться и вести свои проекты, он остаётся в науке.
— Что сегодня дает вам ощущение смысла в профессии?
— Наверное, тот момент, когда идешь по молодому лесу и видишь, что он начинает жить своей жизнью, но при этом откликается на твою работу. Это чувство ни с чем не спутаешь. И оно, пожалуй, лучше любых мотивационных слов.
Фото: КазНИИЛХА
Страшное ДТП с пассажирским автобусом произошло на трассе Самара — Шымкент в Актюбинской области, передаёт Tengrinews.kz.
По информации департамента полиции Актюбинской области, авария произошла 7 декабря примерно в 08:40 утра. Водитель автобуса с 49 пассажирами — гражданами Узбекистана — не справился с управлением, в результате чего пассажирский транспорт опрокинулся.
"Пять пассажиров скончались на месте аварии, ещё 11 пострадавших с различными травмами были доставлены в ЦРБ Айтекебийского района", — сообщили в пресс-службе ДП региона.
Напомним, ранее автомобиль с иностранцами перевернулся на Кольсае. В аварии погиб турист из Филиппин.
В конце октября в Актюбинской области на автодороге Самара – Шымкент столкнулись грузовик DAF и пассажирская "ГАЗель". По предварительным данным, фура выехала на встречную полосу. На месте скончались оба водителя и десять пассажиров. Среди погибших были дети.
Чемпион UFC в среднем весе Хамзат Чимаев обратился к Петру Яну и Мерабу Двалишвили после их титульного боя, передаёт Tengri Sport.
Чемпион абсолютного промоушена в среднем весе Хамзат Чимаев в своих социальных сетях написал обращение к главным героям турнира UFC 323: Петру Яну и Мерабу Двалишвили.
Определился новый чемпион UFC в легчайшем весе
Чимаев поздравил нового чемпиона с титулом, а грузинскому уже экс-чемпиону пожелал поскорее восстановиться и вернуться сильнее.
"Поздравляю с отличным боем, Петр Ян. Мераб, желаю тебе скорейшего выздоровления и возвращения ещё более сильным", — пишет Чимаев в социальных сетях.
Congratulation amazing fight @PetrYanUFC I wish you fast recovery and to come back stronger @MerabDvalishvil
— Khamzat Chimaev (@KChimaev) December 7, 2025
Напомним, что в главном бою вечера на турнире UFC 323, который прошел на T-Mobile Arena в Лас-Вегасе (штат Невада, США), встретились тогдашний чемпион UFC в легчайшем весе Мераб Двалишвили и бывший обладатель пояса в этом дивизионе — Петр Ян.
На протяжении всего поединка россиянин показывал более сильную работу как в стойке, перебивая грузинского бойца, так и в клинче и партере, контролируя все проходы Двалишвили и добавляя свои тейкдауны.
Поединок завершился единогласным решением судей в пользу Петра Яна.
Самым же крупным апсетом турнира UFC 323 стала победа Джошуа Вана над доминирующим чемпионом наилегчайшего веса Алешандре Пантожей. Напомним, что поединок между ними продлился всего 26 секунд.
В одну из попыток атаки чемпион UFC пробил претенденту хайкик. Нога Пантожи после удара осталась на плече Вана — он решил попытаться опрокинуть чемпиона из этой позиции.
Бразилец пытался смягчить приземление рукой, но она не выдержала нагрузки, и локтевой сустав выгнулся в обратную сторону. Рефери остановил бой, а судьи отдали победу Джошуа Вану техническим нокаутом.
Ранее бывший чемпион UFC в полусреднем весе Белал Мухаммад обвинил Иана Мачадо Гэрри в жульничестве из-за тычков в глаза во время боя с ним.
Хамзат Чимаев пригласил Павла Дурова на бой: известен ответ
А звезду UFC, бывшего двойного чемпиона из Ирландии Конора Макгрегора обвинили в изнасиловании девушки.
В Ауэзовском районе Алматы произошло массовое ДТП с участием пассажирского автобуса. В аварии пострадал ребёнок, его доставили в детскую больницу, передаёт Tengrinews.kz.
Детали инцидента нам рассказали в департаменте полиции города.
По их данным, 7 декабря примерно в 23:10 автомобиль марки Škoda столкнулся с Chevrolet. От удара машина въехала в стоявший на остановке пассажирский автобус, а затем по инерции столкнулась с Volvo.
Ранее в сети появились кадры с места происшествия.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Публикация от Специально для крис п | @kris_p_almata (@kris_p_almata)
"В результате аварии пострадал пассажир Chevrolet 2009 года рождения. Его доставили в одну из детских больниц города", — сообщили в ДП Алматы.
Напомним, 3 декабря в Алматы машина скорой помощи попала в ДТП, в котором погиб один человек. Позже подтвердили, что 23-летний фельдшер скончалась во время выполнения служебных обязанностей. По факту произошедшего возбуждено уголовное дело.
Казахстанские эксперты проанализировали сайты медицинских клиник, чтобы проверить, насколько они отвечают требованиям цифровой безопасности. И пришли к выводу, что цифровой хаос в отрасли формируют не только клиники, но во многом и сами пациенты. TengriHealth публикует выводы, к которым пришли эксперт в области цифровой медицины Дархан Кырыкбаев и CEO Центра анализа и расследования кибератак Олжас Сатиев.
Персональные данные — новая валюта
В октябре 2023 года американская платформа генетических тестов 23andMe признала утечку генетических данных почти семи миллионов пользователей. В результате скандала и судебных разбирательств в марте 2025 года компания подала заявление о банкротстве. Это один из ярчайших примеров, подтверждающих цифровой симптом современной медицины.
В эпоху, когда каждый клик оставляет цифровой след, а персональные данные стали новой валютой информационного общества, медицинская сфера оказалась в парадоксальной ситуации. Законодательство о защите персональных данных ужесточается, регуляторы призывают к ответственности, а на практике медицинские организации демонстрируют удивительную беспечность в вопросах цифровой безопасности пациентов.
Но самое поразительное не в этом.
Истинная проблема кроется глубже: мы сами, пациенты, с легкостью ставим галочку "согласен на обработку персональных данных", даже не задумываясь о содержании документа. Это молчаливое согласие создало питательную среду для цифрового хаоса в отрасли.
Анатомия цифровой небрежности: результаты исследования
Чтобы оценить масштаб проблемы, мы провели небольшое, но показательное исследование и проанализировали сайты, которые выдают запросы "Клиника Астана" и "Клиника Алматы". То есть это медицинские организации, которые вкладывают средства в SEO-продвижение и позиционируют себя как современные технологические центры здравоохранения. Результаты оказались обескураживающими.
Мы выявили следующие проблемы:
Ссылка "Политика конфиденциальности" перекидывает пользователя на главную страницу, то есть документа попросту не существует.
Кнопка перенаправляет на сайт со ссылками на законодательство Российской Федерации. Очевидно, что при разработке сайта использовали готовый шаблон, который даже формально не адаптировали под казахстанское законодательство.
В рядке клиник соглашение о персональных данных отсутствует вовсе. Зато на сайте активно работает онлайн-чат, форма записи на прием, можно оформить приём через WhatsApp. Куда уходят данные? Кто их обрабатывает? Эти вопросы остаются без ответа.
Согласие на обработку данных есть, но оно не переведено на государственный язык.
Почему критична именно медицина
Медицинские данные — это не просто информация о ваших предпочтениях в покупках, музыке или туризме. Это сведения о вашем здоровье, диагнозах, лечении и даже интимных подробностях вашей жизни.
Информация, разглашение которой может привести к дискриминации при трудоустройстве, отказу в страховании, социальной стигматизации.
Представьте: вы лечитесь или проходите обследование на предмет деликатного заболевания. Хотели бы вы, чтобы эта информация стала достоянием общественности? Или попала в руки маркетологов? Или, что еще хуже, злоумышленников? А это может произойти.
Между тем на черном рынке медицинские данные весьма востребованы. По данным исследований даркнета, полная медицинская карта с финансовой информацией стоит около 50 долларов.
И истинная ценность медицинских данных — в их долгосрочном использовании. Кредитку можно заблокировать за минуты, а вот диагноз, историю болезни или результаты анализов "отозвать" невозможно.
Эту информацию используют для страхового мошенничества, создания поддельных документов, шантажа — и последствия их утечки могут преследовать человека годами.
Мессенджеры как окно утечки данных
Отдельная глава цифровой беспечности — использование мессенджеров для коммуникации с пациентами. Практически все исследованные сайты клиник содержали кнопки "Записаться через WhatsApp". Казалось бы, удобно, но давайте на примере конкретных клиник разберемся, что происходит на самом деле.
Допустим, пациентка записалась на прием к гинекологу через WhatsApp. В переписке она указала свою фамилию, возраст, описала симптомы. После приема ей прислали результаты УЗИ и рекомендации. Что происходит на практике с точки зрения законодательства о персональных данных?
Трансграничная передача данных, ведь WhatsApp принадлежит Meta, серверы которой находятся за рубежом. Значит, и медицинские данные автоматически передаются в другую юрисдикцию.
Клиника не может гарантировать безопасность данных, переданных через сторонний мессенджер. Они могут быть использованы для таргетированной рекламы, аналитики, обучения искусственного интеллекта.
Возможно нарушение врачебной тайны. Если телефон пациентки взломают, она его потеряет или данные увидит другой человек, медицинская информация станет доступна третьим лицам.
Или молодой человек записался на консультацию к урологу через Instagram Direct, подробно указав в переписке деликатную проблему. Через несколько дней его аккаунт был взломан, и переписка с клиникой стала доступна злоумышленникам, которые попытались его шантажировать. Это тоже вполне реальный сценарий.
Как пациенты сами помогают мошенникам
Мы сами создаем плацдарм для использования наших данных. Мы привыкли к молниеносной скорости цифровых сервисов. Нам неудобно звонить в регистратуру и ждать ответа. Мы хотим записаться к врачу в два клика, не вставая с дивана, желательно в том же мессенджере, где переписываемся с друзьями.
Когда на сайте появляется всплывающее окно "Мы используем cookie и собираем ваши данные", мы рефлекторно жмем "Принять", не читая текста. Когда при записи на прием нужно поставить галочку "Согласен на обработку персональных данных" — мы делаем это автоматически.
Образуется порочный круг: клиники не видят необходимости инвестировать в юридически корректное оформление документов, потому что пациенты их все равно не читают. Пациенты не читают, потому что привыкли к формальности этих соглашений. Регуляторы не имеют ресурсов проверять каждый сайт. Результат — цифровая анархия.
Как игнорируют законодательство
Законопроект о персональных данных четко определяет:
для сбора и обработки данных требуется явное согласие субъекта;
оператор данных обязан обеспечить меры безопасности;
трансграничная передача данных ограничена и требует дополнительных гарантий.
На практике клиники эти нормы повсеместно игнорируют, в том числе из-за незнания, непонимания важности или банальной экономии на юристах и IT-специалистах. Многие руководители искренне убеждены, что галочки про согласие на обработку данных достаточно, и не понимают, что соглашение должно быть:
доступным и читаемым;
содержать конкретную информацию о целях обработки;
указывать сроки хранения данных;
описывать права субъекта данных;
быть актуальным и соответствовать действующему законодательству.
Рекомендации для клиник: как не нарушать закон
Проведите цифровой аудит сайта и цифровых каналов коммуникации с пациентами и убедитесь, что все ссылки на юридические документы работают, тексты соответствуют действующему законодательству, а формы сбора данных содержат корректные формулировки согласия.
Разработайте четкие внутренние регламенты работы с персональными данными пациентов: кто имеет к ним доступ, как они хранятся и защищаются, какие каналы коммуникации разрешены, как долго хранятся данные после завершения лечения.
Откажитесь от использования личных мессенджеров сотрудников для коммуникации с пациентами. Вместо этого внедрите защищенную CRM-систему, работайте через специализированные медицинские платформы и получите явное согласие пациента на использование конкретного канала связи.
Проводите регулярные тренинги по цифровой безопасности. Администраторы, медсестры, врачи должны понимать важность защиты данных.
Назначьте ответственного сотрудника, который будет отвечать за соблюдение требований по защите персональных данных.
Инвестируйте в юридическую поддержку. Экономия на юристах в вопросах персональных данных может обернуться штрафами, которые в десятки раз превысят стоимость консультаций.
Рекомендации для пациентов: как защитить свои данные
Читайте документы, прежде чем соглашаться. Если же на сайте клиники нет политики конфиденциальности, используется законодательство иных стран или ссылка не работает – это red flag.
Если клиника предлагает связаться через WhatsApp или Telegram, используйте эти каналы только для записи на прием. Всю медицинскую информацию, результаты анализов, диагнозы обсуждайте лично или через защищенные медицинские платформы.
Вы имеете право контролировать свои личные данные: знать, какая информация собирается, требовать её исправления или удаления. Вы можете отозвать согласие на обработку, получить копию своих данных.
Время перестать быть беспечными
Проблема защиты персональных данных в медицинской сфере — вопрос не технологий или законодательства, а в первую очередь культуры. Законопроект о персональных данных создал правовую рамку, но законы работают только тогда, когда общество готово их соблюдать.
Клиники и лаборатории с большим количеством клиентов должны становиться объектами критически важной инфраструктуры, следить за своей кибербезопасностью и проводить ежегодные аудиты на предмет того, насколько легко проникнуть в систему.
Цифровая гигиена так же важна, как и личная. И начинается она с простого вопроса: "А действительно ли я хочу, чтобы эта информация обо мне стала доступна неизвестно кому?"
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов.
Об авторах: Олжас Сатиев – CEO Центра анализа и расследования кибератак TSARKA, спикер TedX, Forbes, OSCE. Организатор топ-10 мировой конференции по кибербезопасности KazHackStan. Один из инициаторов концепции "Киберщит Казахстан".
Дархан Кырыкбаев — эксперт в области цифрового здравоохранения. Развивает Digital Health в Казахстане. Трекер и ментор медицинских стартапов. Спикер отраслевых конференций. Автор аналитических публикаций о цифровой трансформации здравоохранения.
Читайте также:
"Почему врачи ошибаются": авторская колонка Эрика Байжунусова
"Есть деньги — лечись, нет — не болей": об ответственности за здоровье
Генетика в Казахстане: ген ожирения, дети на заказ и семейный рак — мифы и правда
Участок земли, которым раньше владел Тимур Кулибаев, стал эпицентром "страстей" в Астане. Землю у бизнесмена забрали, но поделить участок в акимате столицы так и не смогли, дело дошло до суда.
Tengrinews.kz рассказывает, почему акимат вернул землю, а теперь пытается купить по ценнику х5, но депутаты не дают на это денег, называя историю "дурно пахнущей".
Как забирали участок
История с неспокойным участком началась ещё 10 лет назад. Он находится в самом центре Астаны по адресу Достык, участок № 7/1 (около торгово-развлекательного центра "Керуен").
Фото 2GIS
В 2015 году им владел город (акимат Астаны).
Но затем его решили передать компании Тимура Кулибаева (в 2025 году занимает четвертое место в рейтинге самых богатых бизнесменов Казахстана) под строительство.
Участок ушёл компании Kompass Astana Company. Ею Тимур Кулибаев владел через другую компанию — "Кипрос". Через два года участок перепродали. Земля отошла ТОО "Astana Luxe Retail" — тоже компании Кулибаева (ею он владел через Kompass Astana Company и "Кипрос").
Но в 2022 году суд арестовывает его как "неиспользуемое имущество", и судебный исполнитель выставляет землю на торги.
Справка: по закону, если участок для строительства не используется в течение трёх лет с момента его предоставления, его могут изъять. После этого его выставляют на продажу через торги, конкурс или аукцион.
Цена вопроса и кто получил участок
На аукцион участок выставили со стартовой ценой 91 миллион. В итоге он ушёл с молотка за 176 миллионов компании ТОО "Timur-2023".
О компании известно немного: она зарегистрирована в Северо-Казахстанской области и занимается оптовой торговлей. Это малое предприятие с двумя учредителями — Тимуром Канафиным и Алией Акжановой (о них нет информации в открытом доступе). За всё время работы компания заплатила 343 тысячи тенге налогов.
Но есть интересный момент. Аукцион, где продавали участок, состоялся 9 ноября 2023 года. А компанию создали всего за неделю до торгов — 2 ноября 2023 года.
Как акимат решил выкупить землю обратно в пять раз дороже
Земля ушла в собственность частной компании. Но затем акимат решает построить там сквер за счёт бюджетных (то есть наших с вами) денег.
Ситуация выглядит так: через четыре месяца после продажи участка акимат заявляет о решении разбить на участке сквер. В акимате уверяли, что это решение было принято из-за того, что земля перешла частнику и сквер решили сделать, чтобы там внезапно не построили торговый центр или жилой дом.
Так вот, сквер там действительно отстроили.
Фото: Elordainfo.kz
И далее акимат решает выкупить его. Точнее, землю, на которой он находится. С формулировкой "для строительства парка". Цена вопроса — миллиард тенге, который следовало заплатить частной компании "Timur-2023" (той самой, что ранее купила на аукционе этот участок за 176 миллионов), а точнее её владельцам.
Если проще: акимат построил сквер на частной земле, что вызывает вопросы о законности. В идеале землю сначала должны были выкупить, а потом строить. Но получилось иначе: участок сначала отдали бесплатно, потом продали за 176 миллионов, построили сквер на чужой земле за бюджетные (наши) деньги, а теперь пытаются выкупить (землю со своим же сквером) в пять раз дороже цены продажи (и тоже за наши деньги).
Аким в курсе?
В этой неоднозначной ситуации возникает вполне логичный вопрос: "В курсе ли истории со сквером аким столицы?"
Да, Женис Касымбек в феврале этого года на встрече с населением обещал, что землю вернут городу.
"Землю полностью вернут городу. Средства, вложенные застройщиком, останутся в активе столицы, а не в частных руках. Парком уже пользуются горожане, и он действительно нужен городу. Акимат уже провёл конкурс на благоустройство территории", — прокомментировал тогда Касымбек.
Но просто так "вернуть" участок за последние полгода не получилось.
Как депутаты акимату денег не дали
Дело в том, что просто так взять деньги и отдать их компании акимат не может. Покупку должны одобрить депутаты маслихата. Горадминистрация трижды просила согласовать эту сделку. Но депутаты (что бывает крайне редко) отказались давать деньги на это.
Почему? Они сомневаются в законности: аукциона, траты денег на сквер и всей этой истории в целом. По их словам, ситуация "дурно пахнет".
Один из депутатов — Аскар Смагулов — вообще угрожал обратиться в прокуратуру, чтобы там проверили законность действий.
"Я напишу обращение в Генеральную прокуратуру, пусть проверят законность аукциона. (...) Можно смело опротестовать итоги аукциона. Когда его продавали за 176 миллионов, вы же делали оценку перед продажей? Почему тогда через четыре месяца цена завышается в пять раз? Так не должно быть", — говорил он.
В итоге в маслихате даже на третий раз не согласились выделить деньги.
Участок решили отсудить
Tengrinews.kz запросил в акимате информацию о дальнейших планах на участок. Как оказалось, отказываться от покупки в акимате не собираются. Точнее, теперь землю решили не купить, а отсудить — иск подала прокуратура.
"На сегодняшний день по иску прокуратуры рассматривается гражданское дело о передаче земельного участка в специальный земельный фонд города в судебном порядке. В этой связи процедура изъятия (выкупа) земельного участка будет осуществляться согласно решению суда", — говорится в ответе.
Объясним: когда суд определит сумму, он обяжет акимат её выплатить. А отказать и повлиять на это депутаты уже не смогут — решение суда обязательно к исполнению.
В таких судебных делах всегда проводится оценка стоимости. И теперь она, скорее всего, будет выше изначальной, ведь на участке уже построен сквер, а это делает землю дороже, чем она была, когда её продавали "пустой" за 176 миллионов.
Кстати, подробно посмотреть, как выглядит тот самый сквер в центре Астаны, можно по ссылке.
Стоит сказать, что это далеко не единственный скандал с имуществом в Астане. Похожая история разгорелась вокруг столичного ипподрома.
Много вопросов вызывает и схема с доверительным управлением госимущества столицы. Например, "Барыс Арена" и "Астана Арена" — городские объекты, но управляет ими частная компания, получающая около трёх миллиардов тенге в год. При этом спортшколы тоже платят этой компании за аренду, и деньги на это снова даёт акимат.
Все эти истории говорят о том, что необходима большая прозрачность в вопросе бюджетных расходов.
Tengrinews.kz будет следить за дальнейшим развитием сюжета.
Читайте также:
"Открываем дверь в резиновых перчатках": дом как из фильма ужасов на левом берегу Астаны
Лифты-убийцы. Что привело к трагедии в ЖК и можно ли было её избежать
На обратной стороне столицы: окраина Астаны просит помощи
